* На улице почти лето. А детям из ПКО выходить на улицу нельзя. И из комнаты в коридор вывезти тоже нельзя. Можно к окну поближе подвезти. И включить записи с пением птиц. Как только в комнате появляются звуки, дети затихают. Они начинают дремать. Даже колыбельные не нужны, включишь звуки океана или леса, и все – спят!
* Когда ее привезли сегодня, она собрала под себя ноги, руки, уперлась лбом в матрас и застыла. Только пальчиком тихонько шкрябала – ширк, ширк, ширк. Сначала я около нее постояла, потом посидела, потом опустила борт кровати. Пошкрябала тоже. Но мой палец, обтянутый перчаткой, противно прошуршал по простыне. Реакции на него никакой. Положила руку ей на спину. Не была уверена, что позволит, что не отодвинется. Не отодвинулась. Она шкрябает пальцем по матрасу, я пальцем глажу ее по спине, стараясь попадать в ее ритм – шкряб, шкряб, шкряб. Нет контакта... Но это не грустная история о том, как у меня не получилось. Это хорошая история, как у нас получилось. В конце моей смены она уже сидела передо мной, смотрела мне в лицо и улыбалась.
* Я отдыхаю после работы. У меня есть возможность приехать к ребятам утром и уехать вечером. Домой. Я могу заварить себе чай, взять вафлю, сидеть на любимом диване и смотреть фильм. Наши в обсервации живут десятый день. Круглые сутки. Засыпают на работе, просыпаются на работе. Они устали. Увидела сегодня на крылечке. Ребята, держитесь. Еще немного. И вы уже так много всего сделали. Спасибо вам!
